|
08.02.2005 // Григорий Бушканец  История возникновения и развития геральдических территориальных знаков в границах современного Татарстана естественным образом повторяет общероссийскую.
На наиболее ранних из широко известных сегодня российских геральдических памятниках - таких, как Государственная печать Ивана Грозного (середина XVI века), завес спинки трона царя Михаила Федорович (вторая четверть XVII века), серебряная тарелка 1675 г., Большая Государственная книга
(«Титулярник») 1672 г. и, наконец, рисунок русской государственной печати, сделанный Корбом в 1698-1699 гг., - встречаются изображения печатей Казанской и Болгарской, ставших прообразами сегодняшних гербов, соответственно, Казани и Татарстана. И если изображение зиланта, мифического чудища, на всех этих памятниках остается практически неизменным, то рисунок печати Болгарской проходит трансформацию: от «хищного зверя с поднятой передней лапой» на печати Ивана Грозного и завесе спинки трона, через «идущего хищного зверя с хоругвью» в «Титулярнике» - до «идущего ягненка с хоругвью» на рисунке Корба. Однако эти последовательные изменения рисунка на печатях едва ли было сознательным изменением символики: «мутацию» можно отнести, скорее, на счет невысокого качества изображения при последовательных перерисовках.
Официально утверждаемые гербовидные символы появляются в России в начале XVIII века, когда армейские полки получают названия в соответствии с местами их дислокации, а на полковых знаменах появляются гербовидные символы соответствующих территорий. В частности, известны изображения знамен казанского полка 1712 и 1730 годов, а также герб на знамени Свияжского полка из т.наз. «Знаменного гербовника Миниха» 1730 года.
В 1747 году по представлению Военной коллегии Правительствующим Сенатом были официально утверждены знамена четырех ланд-милицких полков, учрежденных в 1731 году и размещенных на редутах и крепостях Новой Закамской засечной черты. В их числе были знамена Шешминского полка, сформированного из служилых людей Старошешминска (сегодня - село в Нижнекамском районе) и Новошешминска (также село, районный центр Татарстана), а также знамена Билярского полка, расквартированного в Билярской крепости, построенной на месте одной из двух древних Булгарских столиц. (Билярский «знаменный» герб изображал в белом поле на зеленой земле скачущего лося и переломленную ель, а шешминский - в черном поле на зеленой земле скачущего же кабана; эти два геральдических памятника стоило упомянуть особо уже потому, что никогда позднее ни Билярск, ни Ново- и Старошешминск не получали от государства новых или иных гербовых символов).
Наконец, в 1781 году Екатериной II были Высочайше утверждены гербы Казани и уездных городов Казанской губернии, в числе которых были современные Арск, Лаишево, Мамадыш, Свияжск, Тетюши и Чистополь. Тогда же, в начале 1780-х, были утверждены гербы городов Бугульмы (1782, Уфимское наместничество), Буинска (1780, Симбирская губерния), Елабуги (1781, Вятская губерния), Мензелинска (1782, Уфимское наместничество). Все эти города ныне находятся в пределах Республики Татарстана.
Именно эти гербы, утвержденные в 80-е годы XVIII века, наиболее широко известны и наиболее часто встречаются как в оформлении соответствующих городов, так и на различной сувенирной продукции.
Гораздо менее известны проекты гербов, разработанные для тех же городов во второй половине XIX века управляющим Гербовым отделением Б.В. Кене. Символика этих проектов в целом оперировала эмблемами гербов, утвержденных в 1780-1782 гг., однако композиция гербовых щитов подверглась корректировке в соответствии с нормами классической европейской геральдики, а сами щиты дополнялись внешними атрибутами статуса на основе геральдических узаконений 1857 года.
Не останавливаясь на каждом из «исправленных» Кене щитов в отдельности, отметим принципиальное отличие этих проектов от утвержденных в XVIII веке прототипов. В утвержденных Екатериной гербах верхнюю половину щита почти всегда (исключения - лишь гербы Казани и Свияжска, как наиболее древние) занимал герб губернии или наместничества, к которому относился тот или иной город. Однако именно верхняя половина щита считается в геральдике наиболее почетной. В результате получалось, что в гербе города его собственный символ оказывался вторичен по отношению к губернскому гербу. Для исправления этого положения реформатор русской геральдики предложил вынести герб губернии (или его основной символ) в так называемую «вольную часть»: т.е. в верхний, как правило, геральдически правый угол щита, предоставив все остальное поле собственно городской символике. Принцип был высочайше узаконен: именно так отныне должна была обозначаться территориальная принадлежность городов к соответствующим губерниям и областям.
Именно этому принципу предлагает следовать и нынешний Геральдический Совет при Президенте Российской Федерации - с одной только оговоркой: возможность размещения герба субъекта Российской Федерации в вольной части городских и районных (муниципальных) гербов должна быть прямо оговорена в законе о гербе этого субъекта Федерации.
Советский период геральдической истории - как России в целом, так и Татарстана - может быть условно разделен на две части. С 1917 года и до второй половины 60-х годов XX века территориальная геральдика практически отсутствовала в жизни общества. Гербы XVIII-XIX веков, хотя и не были официально упразднены, но были преданы забвению и не находили применения. Лишь со второй половины 60-х годов некоторый интерес к геральдике возрождается, и на местах начинают разрабатываться новые гербовидные эмблемы с новой, советской символикой. К сожалению, какого-либо центрального всесоюзного органа, который бы занимался геральдической политикой и хоть как-то контролировал и регулировал процесс местного герботворчества, не было. И во многом именно поэтому сегодня мы не можем назвать разработанные тогда эмблемы настоящими гербами.
К особенностям «советского герботворчества» того периода можно отнести следующие:
1. Гербовидные эмблемы разрабатывались и утверждались по инициативе местных властей, причем как местными Советами, так и их исполкомами (иногда - даже районными и городскими партийными органами), причем в утверждающих документах в лучшем случае присутствовало лишь описание рисунка гербовидной эмблемы, но не оговаривались никакие правила ее использования. Для официального использования (на бланках, печатях) эти «гербы» не предназначались вообще. Часто такие эмблемы даже не получали официального местного утверждения, но, несмотря на свою юридическую «неформальность», они начинали жить своей жизнью в городской среде и достаточно широко использовались. Так, насколько нам известно, гербовидные эмблемы Нурлата, Бугульмы, Зеленодольска и Набережных Челнов того периода относятся к числу неутвержденных, но «прижившихся»: они хорошо известны по значкам, по стелам на въезде в эти города, по оформлению заголовков местных газет.
2. Сами гербовидные эмблемы cоветского периода характеризуются использованием, как правило, ограниченного набора символов (шестерня, колос, химическая колба, нефтяная вышка). Так, негеральдичная нефтяная вышка и (или) фонтан нефти присутствовали на эмблемах Альметьевска, Бугульмы, Лениногорска. Кольцо, образованное полушестерней и колосом, находим на эмблеме Зеленодольска: образованное полушестерней и половиной автомобильной шины - на эмблеме Набережных Челнов; наконец, на эмблеме Нижнекамска - все то же кольцо, но образованное на треть автомобильной шиной и на две трети - молодыми ветвями. Несколько отличается от них композиционно эмблема Чистополя, но и там не обошлось без полушестерни и колосьев.
3. Еще одной особенностью гербовидных эмблем советского периода является едва ли не тотальное игнорирование правил составления гербов. Практически повсеместно была тогда распространена «значкистская» практика включать название города в поле щита. Неоднократно в щитах встречается и дата основания города (Нижнекамск, Альметьевск). Рисунки многих советских «гербов» расцвечивались всеми цветами радуги, эмаль накладывалась на эмаль, металл - на металл, попирая основное правило геральдики. Справедливости ради, отметим, что эмблемы городов Татарстана этим не грешили.
К сожалению, и постсоветские 90-е годы XX века не изменили ситуацию с геральдическими эмблемами в Татарстане. Появившиеся в это время чуть модернизированные эмблемы Альметьевска и Лениногорска, а также новые эмблемы Агрыза и Набережных Челнов (оба - 1993), Заинска (1995), Нурлата и Менделеевска (также оба - 1998) лишь с очень большой натяжкой можно назвать гербами. Причем если эмблемы Набережных Челнов и Нурлата требуют лишь относительно небольшой доработки для доведения их до геральдической приемлемости, то эмблемы остальных из названных городов потребуют коренной переработки или замены для того, чтобы прийти в соответсвие с канонами геральдики.
Новой многократно тиражируемой ошибкой в постсоветских городских и районных эмблемах стало наложение рисунка герба на щит, цветовое деление которого повторяет Государственный флаг Республики Татарстан. Но ведь в Законе о Государственном флаге такая возможность не предусмотрена и, следовательно, это попросту незаконно или, как минимум, недопустимо.
Но, говоря о постсоветском периоде в истории геральдики Татарстана, нельзя не отметить и позитивный опыт грамотного герботворчества. Среди «передовиков» здесь - Зеленодольский и Бавлинский районы, гербы которых, соответственно - в 1998 и 2001 гг., были внесены в Государственный геральдический регистр Российской Федерации, получив, таким образом, признание своей геральдической полноценности.
В заключение хотелось бы остановиться на нескольких предложениях, которые, на наш взгляд, позволили бы достаточно эффективно провести уже начатую Геральдическим советом при Президенте Республики Татарстан работу по разработке, утверждению и регистрации муниципальной символики.
Во-первых, представляется целесообразным внесение дополнения в Положение о государственном гербе Республики Татарстан, предусматривающего возможность использования герба или его основного элемента в вольной части гербов муниципальных образований на территории республики.
Во-вторых, учитывая многократный неудачный опыт, в том числе и при разработке герба г. Зеленодольска и Зеленодольского района, едва ли можно счесть эффективным проведение на местах каких бы то ни было конкурсов по разработке гербов. В результате этих конкурсов появляются, как правило, гербовидные эмблемы, страдающие всеми теми недостатками, которые отмечались выше. Для учета же мнения местной общественности при разработке проектов гербов могут быть проведены различного рода семинары, конференции, «круглые столы»; причем, наверное, не в каждом отдельном районе, а по некоему «кустовому» принципу (скажем, Завольжье, северные районы, нефтяной Юго-Восток республики и т.д.).
Наконец, и в-третьих, необходимо, безусловно, сохранить гербы тех городов, которые имели их еще в XVIII веке, убрав из них, конечно, верхнюю половину, обозначающую губернскую принадлежность. Ведь одной из главных черт настоящего и официально (некогда - на государственном уровне) узаконенного герба должна быть его неизменность независимо от общественного строя и фамилии сегодняшнего градоначальника.
Оставьте свой комментарий и поделитесь с ним с друзьями во ВКонтакте.
Геральдические знаки муниципальных образований Республики Татарстан: исторический опыт и современная практика
Обсуждение – комментарии, дополнения, новости
Еще никто не написал никаких коментариев. Вы можете стать инициатором обсуждения!
|
› Методическая помощь в разработке символов
Обсудить ▼
Данный сайт не является официальным сайтом Геральдического совета при Президенте РФ. Вся информация здесь является справочной.