|
24.02.1999 // С.В. Думин  Развитие родовой геральдики, следовавшей польским и западноевропейским образцам, отмечено в России в XVII в. Уже в начале XVII столетия известны печати русской знати с изображениями, оформленными по образцу европейских гербов. Некоторые из них сохраняют более ранние родовые символы. Но в целом этот период зарождения геральдики характеризуется случайностью и нестабильностью личных, еще не родовых эмблем. Беглый подьячий Посольского приказа Г. Котошихин в своем мемориале, адресованном шведскому двору, отмечал, что печати русской знати не есть их родовые гербы, и используются они от случая к случаю самые разные, "а не суть их природные". Но именно тогда, с середины XVII в.. массовый приток в русское дворянство выходцев из Западной Европы и особенно многочисленной шляхты из Польши и Великого княжества Литовского, Белоруссии и Украины, сохранявшей свои родовые гербы, способствовал не только появлению на личных печатях устойчивых геральдических символов, но и распространению самого представления о гербе, как одном из атрибутов благородного сословия. Этим атрибутом стремятся обзавестись семьи, претендующие (справедливо или нет) на западное происхождение. Но их примеру следуют и семьи, чьи корни совсем иные (князья-Рюриковичи, дворянские фамилии, признаваемые "выезжими из татар" и др.).
Стихийная "геральдизация" русского дворянства в период реформ Петра Великого, вероятно, протекала бы еще быстрее, если бы не указы этого государя, призванные установить контроль государства и за использованием этих внешних признаков принадлежности к благородному сословию.
Еще в инструкции Сенату 24 января 1722 г. император писал: "И понеже никому кроме Нас и других коронованных глав [не] принадлежит, кого в дворянское достоинство гербом и печатью пожаловать, и насупротив того многократно оказалось, что некоторые себя дворянами сами называют, а подлинно не суть дворяне, иные же своевольно герб приняли, которого предки их не имели..., и при том смелость приемлют иногда такой герб избрать, которой владеющие Государи и иныя знатнейшия фамилии действительно имеют". Петр Великий предостерегал их, чтобы впредь "такого непристойного поступка и от того воспоследующего бесчестья и штрафования" остерегались. Назначенный им в 1722 г. герольдмейстер (основной обязанностью которого, впрочем, была проверка дворянских прав и составление списков дворян, для обеспечения их бесперебойной государственной службы) должен был и получить от дворян, употреблявших гербы, убедительные доказательства права на них. Впрочем, если родовой герб у дворянской семьи отсутствовал, обязанностью герольдмейстера было составить герб дворянину (представителю старинного рода или лицу, только что выслужившему дворянство). Как повелел тогда же Петр, "а которые дослужились до обер-офицерства. русской или иноземец, как из дворянства, так и не из дворянства: тем давать гербы смотря по заслугам. А которые хотя в воинской службе и не были, и ничего не заслужили, а могут доказать не меньше ста лет: и таким гербы давать же" [ПСЗ. Собрание I. Т.6. 1720-1722 гг. С.486-293 (№3890)]. Можно вполне согласиться с мнением И. В. Борисова о том, что "петровское законодательное закрепление герба было вызвано проблемами государственного развития, а не было чистым заимствованием "западноевропейского обычая"" [Борисов (Ильин) И. В. Родовые гербы России. М., 1997. С.76-77]; признание права на герб атрибутом дворянства было призвано воспрепятствовать самовольному присвоению дворянских прав.
Таким образом, с момента появления понятия родового герба в Российской империи право на герб рассматривалось как привилегия дворянства, причем первоначально - только части дворянских родов, или выслуживших дворянство на военной службе по офицерскому чину, или родов древних (сохранявших право на герб и в том случае, если представители рода еще не дослужились до офицерских чинов). Любопытно, что при Петре I для признания рода древним требовалось, чтобы доказательства его дворянства насчитывали более 100 лет, т.е. восходили как минимум к середине царствования Михаила Федоровича Романова. "Жалованная грамота дворянству" Екатерины II 1785 г. сохранила тот же срок "древности", но исчисляемый уже от даты грамоты, т.е. старинным дворянским мог считаться и род, получивший дворянское достоинство в первые три года царствования Петра I (до 1685 г.). Указанные ограничения права дворянских родов на получение герба были вскоре забыты. Герольдия, как и предполагалось при ее учреждении, занималась учетом дворян, чинопроизводством, и лишь время от времени - герботворчеством. Впрочем, в царствование Елизаветы Петровны известен случай массового пожалования гербов участникам ее восшествия на престол - лейб-кампанцам (в том числе и многим рядовым гренадерской роты Преображенского полка, только что пожалованным в дворянство за участие в перевороте 1741 г.). Пожалование гербов продолжалось в более или менее значительных масштабах и при Екатерине II. Но государственные органы в этот период явно не способны были удовлетворить потребности дворянства в собственных родовых эмблемах, и потому многие дворянские роды, вопреки прямому запрету Петра Великого (впрочем, уже позабытому), составляли себе гербы сами (памятником стихийного развития дворянской родовой геральдики этого периода стал известный гербовник А. Т. Князева, составленный в 1785 г. на основе гербовых печатей и других геральдических памятников, поднесенным автором Императрице Екатерине II). Но разделы Речи Посполитой 1772, 1793 и 1795 гг. привели к включению в состав подданных Российской империи и, соответственно, российского дворянства чрезвычайно многочисленной польско-литовской, белорусской и украинской шляхты, т.е. лиц, издавна имевших родовые гербы. Сильное влияние польской геральдики и до этого испытывала Малороссия, где процесс формирования нового привилегированного сословия из казацкой верхушки сопровождался присвоением старых польских или созданием новых, собственных родовых гербов, призванных стать внешними признаками принадлежности к благородному сословию. Собственные гербы сохраняло балтийское рыцарство.
Наиболее важным актом, призванным придать российской родовой геральдике законченность и систему, стало учреждение императором Павлом I 20 января 1797 г. "Общего дворянских родов гербовника" [ПСЗ. Собрание I. Т. 24. С.298-299 (№17749)]. В Манифесте об утверждении I части "Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи" император объясняет цель этого издания: "Мы восхотели издать собрание гербов дворянских, яко знаков дворянского достоинства каждого дворянского рода, ибо прежде сего, за неимением такового собрания, многие гербы или совсем утратились, или же по временам переменялись. Мы повелели для сего [...] составить "Общий дворянских родов гербовник", с изображением гербов каждого рода и с показанием происхождения оных". При этом император повелел "все гербы, в "Гербовник" внесенные, оставить навсегда непременными так, чтоб без особливого Нашего или преемников Наших повеления, ничто ни под каким видом из оных не исключалось и вновь в оные не было ничего прибавляемо" [ПСЗ. Собрание I. Т.25. С.298-299 (№18302)].
К сожалению, идея Павла I не смогла осуществиться полностью. При его жизни в 1798-1800 г., всего за 3 года, было составлено, Высочайше утверждено и опубликовано 5 частей "Гербовника". VI и VII тома вышли вскоре после трагической гибели Павла I, в 1801 и 1803 гг., затем темпы работы заметно замедляются. Лишь после 4-летнего перерыва в царствование Александра I в 1807 г. появилась VIII часть и только еще через 8 лет, в 1816 г. - IX часть "Гербовника". Следующая, X часть была утверждена и издана после 20-летнего перерыва, в 1836 г., и была в царствование Николая I единственной; она же оказалась последней опубликованной частью "Общего гербовника". Лишь через 27 лет возобновление этой работы привело к появлению в 1863 г. XI части "Гербовника", в царствование Александра II также единственной; эта и все последующие части после Высочайшего утверждения оставались в рукописи. При Александре III и Николае II очередные тома появлялись довольно регулярно, но с интервалами в несколько лет (1882, 1885, 1890, 1895, 1901, 1904, 1908, 1914). Последний, XX том был утвержден в феврале 1917 г. Нерегулярность оформления томов гербовника в XIX в. привела к развитию в широких масштабах существовавшей в XVIII в. практики утверждения единичных гербов. Такие гербы, выдаваемые в виде диплома (и потому именуемые обычно дипломными), а с 1867 г. и на отдельных листах (такая практика, требующая от просителей значительно меньших расходов, сохранилась и в XX в.), также утверждались лично императором. Таким образом, несмотря на отступление от стройной системы, задуманной Павлом I, в России "источником чести" оставался для гербовладельцев монарх, глава Императорского Дома. Право утверждать родовые гербы считалось его личной исключительной прерогативой и никогда не было кому-либо передано.
На протяжении всего официального существования в России родовой геральдики родовой герб рассматривался как внешний признак принадлежности к дворянству, а право на герб являлось производным от признания дворянских прав. Согласно записке, составленной в 1857 г. в Департаменте Герольдии, родовой герб определялся как "принадлежность отдельного рода, признанного Правительствующим Сенатом в дворянстве". В принятых тем же департаментом в 1859 г. "Правилах составления и узаконения и утверждения гербов" также отмечено: "Гербы суть эмблемы, составленные по известным средневековым геральдическим правилам, [...] употребляются теми лицами, которые пожалованы вместе с нисходящим их потомством на своих печатях, домах, утвари и прочих предметах, в знак собственности и владения" [Борисов И. В. Указ. соч. С.85-86]. "Жалованные от государей гербы" согласно грамоте Екатерины II 1785 г. признавались одним из доказательств принадлежности к дворянскому сословию (при условии предоставления документов, подтверждавших это пожалование).
Как известно, кроме потомственного, в России существовало и личное дворянство, а также потомственное почетное гражданство. В середине XIX в., непосредственно перед учреждением Гербового отделения при Департаменте Герольдии Правительствующего Сената, инициатор этого проекта Б. Кене в 1855 г. предусматривал в качестве обязанности гербового герольда (такое наименование он предлагал для управляющего этим отделением) составление гербов "для всех тех, которые по закону имеют на то право", причем "для получения герба необходимо из Правительствующего Сената свидетельство, в котором должно быть показано, имеет ли проситель право на княжеское или баронское достоинство, на потомственное или личное дворянство или на потомственное почетное гражданство". Согласно тому же документу, "князья, графы, бароны, потомственные или личные дворяне и потомственные почетные граждане получают шлемы, короны, мантии и прочее согласно Высочайше утвержденной форме", причем гербы всех этих категорий подлежали бы Высочайшему утверждению [Борисов И. В. Указ. соч. С.151].
По всей вероятности, предусматривая право на герб не только за дворянством, но и за потомственными почетными гражданами, т. е. фактически за довольно широким кругом лиц (но все же лишь за теми лицами, которые пользовались теми или иными сословными привилегиями), Кене, немецкий уроженец, исходил из привычного ему опыта Германии, где бюргерские гербы были обычным явлением. Если верить И. В. Борисову, представленный Б. Кене проект обязанностей "гербового судьи" (гербового герольда) был "утвержден, как и звание государственного герольда" [Борисов И. В. Указ. соч. С.150]. Но это утверждение вызывает некоторое сомнение, так как фактически проект Кене осуществился в 1857 г. в несколько иных формах (было учреждено Гербовое отделение Департамента Герольдии), где Кене был назначен управляющим (а не герольдом). Ни тогда, ни позже в имеющихся источниках нам не удалось обнаружить ни одного случая утверждения гербов лиц, не принадлежащих к потомственному дворянству, т. е. хотя бы личных дворян, не говоря уже о потомственных почетных гражданах. По этой причине, очевидно, следует считать высказанную Кене идею о возможности создания и утверждения гербов для личных дворян и потомственных почетных граждан лишь неосуществленным проектом.
Таким образом, вплоть до февраля 1917 г., т.е. до отречения императора Николая II и прихода к власти Временного Правительства, право на герб признавалось атрибутом дворянского звания, привилегией дворянства. Даже самый смелый, не осуществленный проект Б. Кене 1855 г. предусматривал только возможность распространения этого права на некоторые привилегированные сословные группы, а именно на личных дворян и на потомственных почетных граждан, однако эта идея не осуществилась.
Законодательство Российской империи почти не касалось родовой геральдики, и руководством для учреждений, заведующих гербовым делом, служили почти исключительно существующие в геральдической науке общие правила. Руководствуясь этими правилами, Герольдия, а потом и Гербовое отделение, выработали известную практику, постепенно сложились определенные традиции, отражавшиеся в проектах гербов, представляемых на Высочайшее утверждение. В качестве основной формы щита в "Общем гербовнике" и дипломных гербах был принят так называемый французский щит (т.е. прямой, с небольшим заострением снизу). Традиционным для русской родовой геральдики стал западноевропейский решетчатый дворянский шлем, но со второй половины XIX в. в гербах старинных родов допускался и шлем древне-славянский. Были приняты традиционные формы корон, издавна используемые в немецкой геральдике. Так, княжеская шапка из пурпурного бархата имеет четыре золотые, украшенные жемчугом, сходящиеся дуги, увенчанные державой и выходящие из горностаевого околыша; у князей нехристианских вероисповеданий вместо державы должна была помещаться шестиугольная звезда; графам присвоена корона с 9, а иностранным баронам - с 7 видимыми шариками или жемчужинами, но для русских баронов использовалась корона иного типа (в виде золотого обруча, трижды перевитого жемчужной нитью); корона дворян нетитулованных имеет пять видимых жемчужин или три видимых листовидных зубца, разделенных двумя жемчужинами. В некоторых случаях вместо короны изображались бурелеты (также воспринимаемые как дворянский, рыцарский атрибут). Право помещать в гербах щитодержателей было предоставлено только древним, титулованным и иностранным дворянским родам, а право на гербовую мантию предоставлялось княжеским родам и, на основании Высочайше утвержденного доклада Правительствующего Сената 11 ноября 1797 г. (это повеление не вошло в полное собрание законов; см. Высочайше утвержденное 20 апреля 1834 г. мнение Государственного Совета об утверждении местных комиссий для обревизования постановлений дворянских депутатских собраний [ПСЗ. №7007]) тем дворянским родам, которые происходят от удельных князей, но утратили свой титул. Относительно же девизов в 80-х годах XIX столетия по Высочайшему повелению, устно объявленному министру юстиции, действовало правило, по которому русским дворянским родам, т.е. тем, которые дворянские свои права приобрели в России, давались девизы исключительно на русском языке. Наконец, относительно эмблем гербов, самой существенной части геральдики, Гербовому отделению было вменено в обязанность "каждому гербу дать вид приличный и соответствующий лицу или роду". Основываясь на этом положении, отделение, при проверке древних гербов, равно как и проектов, представляемых ему просителями, более или менее ограничивалось согласованием их с правилами геральдики; но так как по инструкции, данной отделению 24 октября 1868 г., представление проекта герба для просителя было не обязательно, оно, основываясь на правилах, установившихся в геральдике, выработало целую систему согласования эмблем гербов с основаниями возникновения или приобретения дворянства данного рода.
Наряду с утвержденными у российского дворянства продолжали существовать и многочисленные родовые гербы, не прошедшие официального утверждения. Наряду с гербами, составленными русскими дворянством, по каким-то причинам не прошедшими всей сложной процедуры Высочайшего утверждения, существовали старинные родовые гербы балтийского рыцарства, финляндского дворянства, грузинских княжеских родов, литовско-белорусской и украинской шляхты, являвшиеся вполне законными в рамках иных юридических систем, предшествовавших введению на этой территории российского законодательства. Существование этих систем (польско-литовской, немецко-прибалтийской и др.) признавалось и Департаментом Герольдии. Так, например, упоминание того или иного польского герба в определении депутатского собрания о дворянстве рода являлось основанием для ходатайства о его Высочайшем утверждении в России, но при этом - только после официального утверждения в дворянском достоинстве. Проведенная в середине XIX в. "чистка" дворянства западных губерний привела к исключению из состава привилегированного сословия десятков тысяч лиц, ранее заявивших о своем права на те или иные (преимущественно родовые польские) гербы. Некоторые из этих семей продолжали и позже употреблять эти гербы неофициально. Но и в данном случае родовой герб, не признанный в России, но законный в рамках другой, иностранной (например, польско-литовской) геральдической системы, являлся внешним символом дворянского происхождения или по крайней мере притязаний на такое происхождение (исторически обусловленных).
Что изменилось в этой области в феврале-марте 1917 г.?
После отречения Николая II Россия вплоть до 1 сентября 1917 г. оставалась империей. Временное правительство осуществляло свои полномочия на основании акта Великого князя Михаила Александровича 3 марта 1917 г. (поддержанного и некоторыми другими членами Династии), в котором преемник Николая II откладывал свое вступление на престол до решения Учредительного собрания о государственном устройстве России и повелевал подданным подчиняться Временному правительству. Выступая, с этой точки зрения, в качестве "коллективного регента" (что, однако, в подобной ситуации не было предусмотрено Основными законами), Временное правительство принимало на себя многие полномочия, по закону принадлежавшие монарху (хотя, разумеется, предпринятый Временным правительством демонтаж многих имперских структур делал законность его полномочий более чем условной).
Как известно, Гербовое отделение Департамента Герольдии продолжало действовать и в это время, что стало возможным в результате сохранения Правительствующего Сената. Но сама эта деятельность, как и вообще деятельность Департамента Герольдии по рассмотрению сословных прав (в том числе и прав на титулы) могла осуществляться лишь постольку, поскольку само Временное правительство еще не решилось упразднить дворянство как сословие (хотя соответствующий проект был им разработан уже летом 1917 г.). Провозглашение России республикой 1 сентября 1917 г. (вопреки первоначальным обещаниям отложить этот вопрос до Учредительного собрания), являясь актом абсолютно незаконным, не сопровождалось отменой сословий (видимо, до этого у Керенского и его окружения просто "не дошли руки"). Поэтому только и далее было возможно создание Гербовым отделением (под руководством В. К. Лукомского) родовых гербов вплоть до самого октябрьского переворота и даже краткое время после него (в период, когда Сенат еще не был формально упразднен и пытался продолжать работу, игнорируя существование нового "рабоче-крестьянского" правительства). Отдавая дань энтузиазму В. К. Лукомского и немногих просителей, пытавшихся в эти последние дни утвердить свои родовые символы, нужно сказать, что труды Гербового отделения после февраля 1917 г. вряд ли можно признать полностью легитимными, так как практиковавшееся тогда утверждение гербов Сенатом, без ведома монарха, противоречило всей предшествующей практике русской геральдики, духу и букве Основных законов Российской империи (впрочем, при благоприятных условиях эти гербы могли бы удостоиться в будущем Высочайшего утверждения). Во всяком случае, так называемый XXI том "Общего гербовника", хранящийся в РГИА, который содержит 61 герб, утвержденный Сенатом уже при Временном Правительстве, был собран и переплетен последним управляющим Гербовым отделением Департамента Герольдии В. К. Лукомским уже после свержения Временного правительства и упразднения Сената декретом Совнаркома. Таким образом, как собственно том "Гербовника", он никем официально утвержден не был, и строго говоря, это скорее сборник дипломных гербов "переходного периода".
Согласно декрету ВЦИК и Совнаркома 11/24 ноября 1917 г. были упразднены "все существовавшие доныне в России сословия и сословные деления граждан, сословные привилегии и ограничения, сословные организации и учреждения, а равно и все гражданские чины", а также звания (дворянина, купца, мещанина), титулы (княжеские, графские и прочие) и наименования гражданских чинов (тайные, статские и прочие советники). Таким образом, на территории, подконтрольной большевикам, дворянство было упразднено как сословие (что сопровождалось преследованиями и просто физическим истреблением именно по "официально упраздненному" сословному принципу). Но данный декрет не распространялся на территорию, в разное время контролируемую сначала германской, а затем белыми армиями, где в течение еще нескольких лет продолжалась деятельность дворянских собраний. Разумеется, этот декрет не был признан и российским дворянством, в великом множестве оказавшимся в эмиграции. Сохраняя традиции императорской России в изгнании, русское дворянство и Российский Императорский Дом время от времени обращались и к проблемам родовой геральдики. Известны акты, утверждавшие родовые гербы, в том числе и некоторых титулованных фамилий, изданные главами Императорского Дома императором в изгнании Кириллом Владимировичем (1924-1938), его преемниками Великим князем Владимиром Кирилловичем (1938-1992) и Великой княгиней Марией Владимировной (с 1992 г.) [Думин С. В. Герб графов Толстых-Милославских. // Гербовед. 1994. №1-2 (5-6). С.50-56; Он же: Герб графов Вуичей. История утверждения. // Гербовед. 1996. №2 (10). С.96-104; Он же: Князья и дворяне Лопухины. // Дворянские роды Российской империи. Т.III. Князья. / Под ред. С.В. Думина. М., 1996. С.261-262]. В Союзе дворян в Париже в 1950-е гг. известны отдельные случаи регистрации ранее неутвержденных родовых дворянских гербов "до установления в России законной власти" [Думин С. В. Герб рода Реми. // Гербовед. 1995. №1 (7). С.39-46]. Такая практика продолжается в Российском Дворянском Собрании, чей Департамент Герольдии после рассмотрения в Экспертном совете по генеалогии и геральдике представляет гербы лиц, по законам Российской империи пользующихся правами потомственного дворянства (в том числе иногда и старые родовые гербы, по разным причинам до 1917 г. не прошедшие эту процедуру) Главе Императорского Дома на Высочайшее утверждение. Таким образом, и среди русской эмиграции, и среди потомков русских дворян в самой России герб, в полном соответствии с национальными традициями России, продолжает рассматриваться в качестве символа сословного происхождения. Столь же традиционно родовые гербы рассматриваются и в обыденном общественном сознании (в качестве символа происхождения из дворянского рода или претензий на такое происхождение). Следует при этом отметить, что вновь создаваемые дворянские гербы в России единичны, и в целом родовые гербы являются элементом давней исторической родовой традиции, памятниками семейной старины, т. е. составляют родовое достояние, и в некоторых республиканских странах (например, во Франции) охраняемое законом даже без специальной регистрации этих родовых знаков. При этом родовые гербы семей, ранее состоявших в российском подданстве, признаются в качестве юридически значимых и за рубежом, например, при вступлении потомков дворянских родов Российской империи в Суверенный орден Св. Иоанна Иерусалимского (сохраняющий сословные принципы и признающий историческое дворянство независимо от того, существует ли формально это сословие в тех странах, где проживают или откуда происходят кавалеры ордена). В некоторых случаях такие гербы дворянских родов (в том числе и отдельные дворянские гербы, утвержденные в эмиграции Главой Императорского Дома) регистрируются и зарубежными официальными геральдическими службами (например, в Англии, Шотландии, Испании).
Разумеется, нельзя не упомянуть и отмеченные с конца 1980-х гг. в Советском Союзе, а затем и в Российской Федерации попытки создания новых семейных эмблем, также именуемых гербами. Создаваемые с целью регистрации родовых гербов общества, фирмы, различные структуры типа "Русской геральдической коллегии" активно используют опыт аналогичных структур, уже давно существующих в некоторых странах Европы (скандинавских государствах, Германии, США и т. д.). Создание "недворянских гербов" для всех желающих, оформление соответствующих "гербовых грамот" и "регистрация" вновь разработанных отечественных или иностранных, а иногда и старых гербов - практика, довольно широко распространенная в мире и осуществляемая на коммерческой основе. Следует лишь отметить, что эта регистрация (включение гербов в "гербовые регистры", "гербовники", гербовые сборники, рукописные или специально публикуемые) носит лишь описательно-рекламный характер и не имеет никаких юридических последствий (с точки зрения возможности защиты указанного "герба" в случае его использования другим лицом; абсолютно так же дело обстоит и с регистрацией гербов в многочисленных зарубежных частных геральдических центрах). И это отнюдь не случайно. И за рубежом, в странах, где не существует традиционных государственных геральдических служб, имеющих корни в монархических институтах и сословном делении общества, государство воздерживается от вмешательства в область родовой геральдики, ограничиваясь в лучшем случае защитой традиционных, старинных геральдических эмблем (наряду со специально регистрируемыми и охраняемыми законом фирменными знаками). Нынешний государственный строй Российской Федерации, на наш взгляд, исключает возможность официального пожалования гражданам от имени государства внешних признаков сословных привилегий, независимо от заслуг данных лиц, точно так же как противоречило бы нынешним принципам построения нашего государства официальное присвоение какими-либо официальными органами этого государства новых дворянских титулов (что, впрочем, не исключало бы и во многих европейских республиках, например в ФРГ, не исключает возможности официального использования исторических титулов как неотъемлемой принадлежности фамилии, но отнюдь не присоединение к фамилии незаконно присваиваемых титулов и дворянских частиц "де" и "фон"). Это не мешает общественным организациям продолжать разрабатывать семейные знаки, эмблемы, описывать и издавать их. Однако такие новые родовые знаки в России не могут быть признаны собственно гербами (именно в силу указанных выше российских национальных традиций). И в этой связи хотелось бы рекомендовать их создателям хотя бы воздерживаться от использования в гербах атрибутов, в России однозначно ассоциирующихся с дворянским происхождением (корон любого вида, западноевропейских рыцарских шлемов).
Оставьте свой комментарий и поделитесь с ним с друзьями во ВКонтакте.
Право на родовой герб в свете российских законов и традиций
Обсуждение – комментарии, дополнения, новости (1):
› в  |
Владимир Рогатнев28.06.2024 13:02
Хочется выразить признательность Станиславу Владимировичу за хорошую познавательную статью, вместе с тем относительно последнего абзаца у меня возникают вопросы. Например, казачество. Казаки унаследовали и сохранили устройство общины соответствующее Монгольскому государству времен Чингисхана. В период Золотой Орды и в последствии, в казачестве сохранилась своя элита - старшина, по своему статусу выше российского дворянства, ближе к польской шляхте. Сравнивая структуру европейской и монгольской (в т.ч. казачьей элиты) можно провести следующее соответствие: хуторской атаман - барон, атаман отдела - граф, атаман войска - маркиз, атаман всероссийского казачьего войска - герцог (что косвенно подтверждается занятием этого чина наследником -цесаревичем в Российской Империи). С интеграцией казаков в Московское государство, казачья старшина была признана в благородном сословии. В процессе развития и углубления интеграции казаков в Московское/Российское государство, в числе прочего казаки восприняли в качестве нормативного акта Табель о рангах Петра Алексеевича и соответствующее ему чинопроизводство, в т.ч. его последствия. Соглашусь с автором, что Советская власть отменила сословия и титулы. Но автор не учитывает Закон РСФСР 1993 "О реабилитации репрессированных народов", ст. 1 которого гласила: "Реабилитировать все репрессированные народы РСФСР, признав незаконными и преступными репрессивные акты против этих народов". Данный закон дал толчок к возрождению казачества в имевшую место ранее государственную структуру, в т.ч. чинопроизводство. Следует также отметить, что согласно законов дворянин - благородный человек, благородство которого обусловлено службой Отечеству, дворянство возникало автоматически с получением чина и особого утверждения монарха в этом состоянии не требовало. Дворянство имело определенные права/обязанности - именно они являются маркером сословия (но не состояния) С учетом изложенного можно с уверенностью сказать, что современные казачьи чины порождают дворянское состояние, но не образуют сословие, т.к. права сословного общества уничтожены республиканской формой правления. Таким образом казаки - историческая дворянская институция признанная современным государством. Относительно гербов - законодательство РИ требовало их утверждения монархом, в этом контексте признание исторической институцией Дома Романовых могло бы решить этот вопрос создав завершенную систему общественных почестей (признания), однако работа в этом направлении представителей Дома Романовых на мой взгляд мало удовлетворительна, носит закрытый корпоративный характер, что противоречит духу реформ Петра Великого и непосредственно Указам Е.И. В. Марии Владимировны
[Отредактировано 28.06.2024 13:03] ID: 54451 
[a href=https://geraldika.ru/article/1893#a54451]54451[/a] x
|
|
› Методическая помощь в разработке символов
Обсудить ▼
Оставить комментарий
Данный сайт не является официальным сайтом Геральдического совета при Президенте РФ. Вся информация здесь является справочной.